Подтверждаю, что три недели назад, мое состояние здоровья внушало серьезное опасение: тело было покрыто сыпью и волдырями, опухли руки и ноги,  врачи, в том числе «скорой помощи» констатировали отравление и (или) аллергическую реакцию, которая сопровождалась повышенным артериальным давлением. Благодаря квалифицированной и своевременной помощи врачей, основные симптомы аллергической реакции к настоящему моменту сняты. Однако биохимическими исследованиями химический агент, повлекший ухудшение состояния здоровья, выявлен так и не был.

Правовой беспредел, творимый в отношении малого и среднего бизнеса сотрудниками так называемых правоохранительных органов давно стал притчей во языцех, особенно когда речь идет о ситуации в российской провинции.  Такой, например, как Удмуртская Республика. Этим летом базирующаяся в Воткинске Строительно-промышленная  фирма «Мастер»,  одна из крупнейших строительных организаций Удмуртии, подверглась «наезду» со стороны структуры с весьма непростым названием - «Межрайонный отдел по г.Воткинску и прилегающим районам ОРЧ КМ по налоговым преступлениям МВД по Удмуртской Республике».

Гибель военного корреспондента «Коммерсанта» Ивана Сафронова расследуют пятый месяц. Прокурорская версия «доведения до самоубийства» сменилась было в газетных публикациях версией таинственного убийства, связанного с засветкой незаконной продажи оружия Сирии и Ирану, при этом правительственная «Российская газета» изложила самый впечатляющий взгляд на событие: по ее мнению, журналиста зомбировали. Но 19 мая представитель следствия рассказал «Интерфаксу», что версия «оружейного следа» полностью отработана и доказательств ее не обнаружено. Сейчас следствие отрабатывает версию, связывающую гибель журналиста с его личной жизнью. «Коммерсант» этого сообщения не перепечатал - видимо, коллеги Сафронова поверить в убийственную силу личной жизни Ивана Ивановича так и не смогли. Как не верили с самого начала: статья в «Коммерсанте» (в газете и на сайте) за 6 марта по-русски называлась «Ивана Сафронова довели до смерти», а по-английски - «Ивана Сафронова убили» («Ivan Safronov was killed»).

Убийство ядами осуществляется только в том случае, когда такое преступление хотят максимально зашифровать, выставить в качестве какой-либо болезни, из-за которой скончался человек. В случае же с Литвиненко все наоборот: устроили из отравления чуть ли не шоу. Чтобы подвести итоги многочисленным, порой самым фантастическим, версиям гибели Александра Литвиненко и определить момент истины, необходимо задать вопросы правоохранителям Великобритании. Мне такое действо почему то видится не со стороны нашей Генеральной прокуратуры, требования которой официальный Лондон игнорирует, а со стороны объединенного журналистского сообщества России и Великобритании.